Перевод моих любимых статей о "Раммштайн"

[putamadre]

Удаляюсь от темы кино все дальше и дальше, но обещаю вернуться к ней в ближайшее время, а пока перевод парочки статей, который заинтересовали меня в последнее время. Наконец-то речь идет не о проблемах при записи нового альбома, не о цензуре, а про Тиля! Человека, из-за которого я, собственно, начала слушать "Раммштайн" и учить немецкий. Итак, поехали:


Интервью с Тилем и Паулем Бидерманном
Оригинал статьи здесь:
www.welt.de/die-welt/sport/article5218389/Wut-i...
«Боль – хороший стимул»
Чемпион мира по плаванью Пауль Бидерманн любит тяжелую рок-музыку. Вокалист «Раммштайн» Тиль Линдеманн когда-то плавал кролем за национальную команду ГДР. Разговор о гитарных запилах, провокационных жестах и зависти в немецком обществе.

Перед соревнованиями Пауль Бидерманн, 23, настраивается на боевой лад, слушая музыку Раммштайн. К своему удивлению, чемпион мира по плаванью узнал, что солист всемирно известной рок-группы Тиль Линдеманн, 46, в ГДР сам ставил рекорды по плаванью. На молодежном чемпионате Европы 1978 года он, мастер спорта по заплывам на длинные дистанции из спортклуба Эмпор Росток, стал седьмым.

«Welt am Sonntag /Мир по воскресениям» пригласил Байдерманна и Линдеманна в один берлинский ресторан на необычное двойное интервью.
Из запланированных двух часов беседа перетекла в длинный вечер. Линдеманн рассказывал о своей спортивной жизни в Восточной Германии, когда очки для плаванья были «толстыми как пепельницы из ресторана «Митропа»», и о том, что он вылетел из сборной за то, что достал в автобусе команды ФРГ «классово враждебную» наклейку и однажды ночью сбежал из тренировочного лагеря. После травмы он закончил свою карьеру. Бидерманн рассказывал о трудных тренировочных днях, но также и об удовольствии, которое приносит ему плаванье. Когда к столу подошел еще и легендарный исполнитель Удо Линденберг, всегда такому дисциплинированному Бидерманну стало ясно: он опоздал на последний поезд в Халле/Заале и его запланированная на завтра на семь утра тренировка сорвалась, хотя он должен был готовиться к матч-реваншу на мировом чемпионате, который состоится в эти выходные в Берлине, с победителем Олимпийских игр Михаэлем Флепсом. До того, как попрощаться, Бидерманн и Линдеманн договорились о совместной поездке на рыбалку.

Welt am Sonntag: Герр Бидерманн, вы с удовольствием слушаете металл перед соревнованиями. Когда в ушах играет шлягер, плывется быстрее?

Пауль Бидерманн (далее - ПБ): Я слушаю Раммштайн уже 6 лет. Агрессивная музыка или классные гитарные рифы помогают мне собраться перед стартом. Создают мотивацию. У меня есть один коллега по команде, не буду называть его имени, который слушает свирель. Это меня здорово веселит, но ему помогает. Иногда он слушает также Хелге Шнайдер.

Тиль Линдеманн (далее - ТЛ): Свирель я еще могу понять, чтобы помедитировать. Но Хельге Шнайдер? Это уже никуда не годится.

ПБ: Мне бы это тоже не помогло. Во время заплыва у меня в голове часто звучат пассажи Раммштайн. Когда рядом с вами плывет Михаэль Флепс, а в ушах звучит «Feuer Frei!», то на последнем отрезке может открыться второе дыхание.

Welt am Sonntag: Как поется в песне «Раммштайн», Geadelt ist, wer Schmerzen kennt/ Вознагражден, облагорожен тот, кто познал боль. Боль или гнев – хороший стимул?

ПБ: Ярость помогает мне. Меня стимулирует, если соперник перед этим поддразнит меня, даже если это пустяк. На Чемпионате Европы как-то на перекличке назвали мое имя. В ответ на это один итальянец закричал: «Его нет!». Хотя я сидел прямо рядом с ним. Я закипел внутри и затем во время заплыва легко ушел вперед. Или на Первенстве мира 2007. Там американцы стали перед стартовым списком пловцов и вычеркнули из списка на 200 метров вольным стилем всех, кого они считали недостаточно хорошим для этого. Я стоял сзади и слышал всё. Это был пинок, в котором я нуждался. Однако в нашей группе тренируются и девушки, которым нравится слушать нормальное радио.

ТЛ: То есть свирель слушает только один тип?

ПБ: Да. Забавно наблюдать, что слушают твои коллеги. Франци ванн Алмсик тоже ставит перед соревнованиями Раммштайн, насколько мне известно. Фелпс любит хип-хоп. Я сидел около него в Риме и мне не понравилась его музыка. Вообще не агрессивная.

Welt am Sonntag: Какие песни вы слушали во время мирового чемпионата в Риме до того, как выиграли его?

ПБ: Перед заплывом на 400 метров это был Раммштайн, кажется, песня "Sonne". Перед 200 метрами "Damage Inc." «Металлики» в лайф-версии 1986 года. Группа там зажигает. Я люблю живые записи больше, чем студийные. На них слышно, как подпевает публика. Кроме того исполнители звучат по-настоящему, живее.

ТЛ: Такое редко услышишь. Для меня прослушивание Live-CD все равно, что первый взгляд на женщину утром после бурной ночи.

Welt am Sonntag: Хотите сказать, вы тогда смотрите еще раз?

ТЛ: Не-е-ет! Я поскорее иду в душ.

Welt am Sonntag: Герр Линдеманн, вы профессионально занимались плаванием в ГРД. Можете ли вы сегодня обходиться без хлорированной воды?

ТЛ: Готовясь к туру, я ежедневно проплывал свои 5x400- или 5x500 – метров, чтобы сбросить вес. Это нелегкая работенка - стоять каждый день два часа на сцене. На самом деле мне следует тренироваться еще больше, чтобы сымитировать ситуацию на концерте. Но во время шоу я могу сделать паузу и сходить за сцену, чтобы выпить винца… Ой, нет, разумеется, я тогда пью только воду!

Welt am Sonntag: Что звучит у вас в голове сегодня во время заплывов?

ТЛ: Я довел до ума несколько пассажей Раммштайн во время тренировок. Например, "Feuer und Wasser" – это песня, созданная во время плавания.

Welt am Sonntag: Артист и атлет должны на сцене и на старте использовать все, чему научились за время репетиций. Как это удается?

ПБ: Подготовительные тренировки играют важную роль. Когда человек готов морально и физически, его не пугают ни громкие имена, ни поднимающийся занавес и все идет так, как надо.

ТЛ: Это то, что мне незнакомо. За три дня до соревнований я всегда начинал трястись. Все тогда вгоняло меня в стресс: эта жесткая фокусировка, нескончаемое ожидание, пока не выйдешь на старт, а затем облегчение, когда раздается сигнал к старту. В момент погружения в воду я уже знал, хорошо пойдет дело или нет. По сравнению с этим выход на сцену во время концерта – детская игра.

Welt am Sonntag: Герр Бидерманн, когда вы в Риме поняли, что можете выиграть золото за заплыв 200 метров вольным стилем?

ПБ: Только когда проплыл 150 метров. Я вообще на первых метрах бываю очень несобран, но после первого разворота я концентрируюсь. Со временем у меня выработалось чутье, хорошо пройдут соревнования или нет.

ТЛ: Тебя беспокоило, что вместе с тобой стартует такой фаворит как Михаэль Фелпс? В свое время я часто боролся с русским Владимиром Сальниковым. Он был тупой самоуверенной задницей и ростом еще выше меня. Этот парень просто становился рядом и смотрел по сторонам. И это меня жутко пугало.

ПБ: Да, демонстрация важности хорошо помогает. Надо только продемонстрировать немного силы.

ТЛ: Со времени Марка Шпитца не было такой суперзвезды как Михаэль Флепс. И Пауль его сделал. Хотя с одной стороны громкие имена играют большую роль, с другой, когда выходишь против таких самоуверенных типов, тебе уже нечего терять.

ПБ: Это же внушает нам и наш тренер: не бойтесь громких имен. Раньше он натравливал меня на самых быстрых, сегодня уже натравливает на меня.

Welt am Sonntag: Запомнился провокационный жест Флепса в Риме: после поражения он демонстративно ушел из бассейна, не поздравив тебя.

ПБ: Я понимаю его реакцию, как ни крути, он пять лет был непобедим на этой дистанции, к тому же он 14-кратный олимпийский чемпион. За кулисами он позже поздравил меня. Но тем не менее, мы никогда не будем близкими друзьями.

Welt am Sonntag: Насколько важны жесты на сцене во время концерта?

ТЛ: Там хореография исходит из инсценировки текста песен. В этом очень много расчета. В спорте, напротив, все строится на эмоциях. Если ты выигрываешь, то это награда за все тяжкие труды. Это сопоставимо с приготовлением пищи. Стоишь весь день на кухне у плиты, а вечером все сметается со стола за 2 минуты.

Welt am Sonntag: Что дал вам большой спорт в повседневной жизни?

ТЛ: Определенно самодисциплину. Мне уже за сорок и я иногда думаю, зачем мне все это? В конце концов, я мог бы спокойно стареть и толстеть. Но тогда я начинаю чувствовать себя нехорошо. Когда я занимаюсь спортом, я ощущаю некую легкость, не только в теле, а даже ментальную. Я просто чувствую себя лучше. Главная проблема – это стойкость. Вот здесь в игру вступает самодисциплина. Важно уметь сжать зубы.

Welt am Sonntag: Не каждый спорт так насыщен тренировками, как плавание. Что помогает вам держаться, герр Бидерманн?

ПБ: Это обычные будни. Как другие ходят на работу, я хожу на тренировки. Я не должен преодолевать себя каждый день, чтобы войти в воду. Наоборот, если я три недели не занимаюсь спортом, мне чего-то недостает.

Welt am Sonntag: Вы называете свою семью основным источником энергии. Что Вы испытывали, когда во время Чемпионата мира приехавшая с Вами бабушка оказалась в центре внимания общественности, ведь обычно звезды стараются охранять свою частную жизнь?

ПБ: Я взял ее с собой в поездку в Рим. Меня радует, что она объездила весь мир и теперь является известной личностью.

ТЛ: На одном из моих соревнований, проходящих в Лейпциге, бабушка сидела на трибуне. У нее было добрейшее сердце, и она бы мухи не обидела. После того, как я, совершив заплыв, вышел из бассейна, мой тренер обработал меня за то, что я плыл недостаточно быстро. Вдруг моя бабушка сбежала с трибуны, схватила этого типа за ухо и закричала: «Как вы разговариваете с моим внуком?». Я боготворил ее каждый миг своей жизни, но эти секунды навечно останутся в моей памяти. До сих пор никто не решался на что-либо подобное. Тренер был неприкосновенен.

Welt am Sonntag: Герр Бидерманн, вашим бывшим тренером по плаванью на спине был Франк Эмбахер, родом из Восточной Германии. Насколько вы выиграли на ГДР-овском укладе?

ПБ: Я получил отличные тренировки и ничего более. Как национальная сборная мы все росли вместе. Я не рассматриваю себя как «восточника».

ТЛ: Но разве ты не ощутил всей суровости и дисциплины, которой твой тренер в Галле отличался от западно-германских тренеров?

ПБ: На Западе к многим тренерам обращаются на «ты». Герр Эмбахер хочет, чтобы мы обращались к нему на «вы». Это небольшой пережиток. При расписании тренировок наш тренер всегда говорит нам, как он плавал раньше и насколько лучше нам сегодня.

Welt am Sonntag: Какие у вас с Эмбахером отношения?

ПБ: Мы очень хорошо понимаем друг друга, получаем чрезвычайное удовольствие от общения, но можем и здорово ругаться. В таких случаях он говорит, что я смешон, а я в ответ: Вы смешны! В тренировочном лагере перед Олимпийскими играми 2008 года в Пекине мы почти расстались. В то время мы уже не могли работать. Пришла наша тогдашний главный тренер Йорйан Мэдсен, мы сели за стол и объяснились.

Welt am Sonntag: Успехи в спорте, так же как иногда и в музыке, сопровождаются упреками. Как вы стараетесь избегать сплетен?

ПБ: Разумеется, возникает вопрос о допинге. В Германии существует тенденция, когда каждый хороший результат хотя бы раз будет поставлен под вопрос.

ТЛ: Добро пожаловать в клуб! Большинство пытается найти нечто, что поможет разоблачить. Со временем обрастаешь толстой кожей. Но все равно это довольно тяжело.

Welt am Sonntag: Вы когда-нибудь чувствовали себя оскорбленным лично?

ТЛ: Да. Особенно в тех случаях, когда мой ребенок спрашивает: «Это правда так и так?»

ПБ: У меня создается впечатление: футбол – это в Германии всё, затем следуют другие виды спорта, которые подбадриваются допингом. Вопрос о допинге всегда висит в воздухе. Моего тренера в баре спросили: «Скажи-ка, Бидерманн ведь принимает допинг?». И он должен был объяснять, как я тренируюсь и, возможно делаю это больше или лучше, чем другие. Такие упреки бросают тень не только на меня, но и на моего тренера, на олимпийскую базу, на весь Союз. И мне это неприятно. Я могу лишь сказать: меня проверяют более трех раз в месяц.

Welt am Sonntag: Зависть – это типично немецкая черта?

ТЛ: Я долго был в Южной Америке. Там люди вроде Пауля – национальные герои. Если ты осмелишься хоть рот раскрыть, чтобы сказать о нем что-то плохое, тебя побьют камнями. Например, Марадона. Этот тип скандалист, наркоман и бабник, все в комплекте. Но он народный герой. Там говорят: «Мой Бог, он просто неспособен на это». Здесь бы его просто растоптали и прикончили.

Welt am Sonntag: В чем вы видите свой пример для подражания для молодежи?

ПБ: Мне нравится, что уже то, что я делаю и говорю, вдохновляет людей на занятие плаванием. Родители говорят мне: «Наш сын уже хотел бросить, но теперь он продолжает заниматься, потому что считает тебя классным». В такие моменты я понимаю, какая на мне лежит ответственность.

ТЛ: Этот вопрос меня не волнует. Кто-то может смотреть на меня как на музыкального идола. Для родителей я, наверное, что-то вроде кошмара. Они боятся, что их дети бросят всё и начнут учиться играть на музыкальных инструментах.

Welt am Sonntag: Несмотря на ваши музыкальные успехи, не считаете ли вы, что с окончанием спортивной карьеры рухнула ваша мечта?

ТЛ: Нет. Было тяжело возвращаться к нормальной жизни. Спортивная школа больше не была моим домом, им стала новостройка в Росток-Эвершаген, в гетто. Мне пришлось столкнуться с алкоголем и драками. В отношениях с девушками я тоже был совершенно неопытен. До этих пор у меня были только шикарные дамочки, которые интересовались плаваньем. Теперь передо мной внезапно оказались дикие тетки, которые спрашивали: «Как, ты не пьешь?». Так как я был слишком робок, чтобы заговорить с девушками, меня спрашивали: «Ты голубой?». Спортсменки все-таки другие. Всегда есть эта разница между девушками, верно, Пауль?

ПБ: В любом случае, отношение к дисциплине и понимание значат много для успехов в спорте. Отношения возможны, если партнер также занимается спортом. Мне повезло, моя подруга играет в пляжный волейбол, мы с ней уже два года вместе.

Welt am Sonntag: Вы пришли к таким успехам в плавании, потому что хотели произвести впечатление на девушек?

ПБ: Нет, это доставляет мне удовольствие и дает смысл моей жизни. В настоящее время именно это наполняет мою жизнь.

Welt am Sonntag: Вы не боитесь, что когда закончите с плаванием, почувствуете разрыв с обычной жизнью, о котором говорит Тиль Линдеманн?

ПБ: Мне ясно, что плаванье не может заменить все в жизни. С другой стороны, в этом и есть стимул. Я хочу до 2012 года оставаться в профессиональном спорте, затем возьмусь за учебу.

Welt am Sonntag: Хотели бы вы на день поменяться местами с Тилем Линдеманном?

ПБ: Уф, не знаю, каково это стоять на сцене перед тысячами людей.

ТЛ: Не очень!

ПБ: Да? Несмотря на то, что люди поют с тобой каждое слово?

ТЛ: Я всегда боюсь спеть фальшиво. Кроме того, мне нечего сказать людям. Я смотрю на выступление Раммштайн как на оперу: там же между действиями никто не выходит и не говорит: «А в следующем действии Парциваль сходит вниз». Это просто исполняется, и все понятно. Мне всегда мешает, если музыкант пытается развлечь фанатов разговорами.

ПБ: То есть ты не ждешь никакой реакции от публики?

ТЛ: Нет. Ни в коем случае.

ПБ: Но ты рад, если она есть?

ТЛ: Разумеется. Это круто, когда люди во время песни "Ich Will" поют с нами и все подымают вверх руки. Но для этого мне не надо дирижировать публикой.

Welt am Sonntag: Герр Бидерманн, вы как-то сказали, что одним из ваших величайших желаний было бы сняться в клипе вместе с «Раммштайн».

ПБ: Да, но только не в последнем клипе «Pussy».

Welt am Sonntag: Это видео по сути является порно и относится к определенной категории. В какой роли вы видите Пауля Бидерманна, герр Линдеманн?

ТЛ: Он был бы прекрасен в роли гнусного типа. Это у тебя точно получится, Пауль.